Томас Менье вспоминает турбулентный старт в дортмундской «Боруссии». В эксклюзивном интервью бельгиец самокритичен, показывает образное мышление и рассказывает о своей любви к искусству.
Вы интересуетесь искусством. Откуда такая необычная слабость у футболиста?
Думаю, что я унаследовал ген искусства от бабушки. Она была интеллектуальной, культурно заинтересованной частью нашей семьи. Она много рассказывала мне об искусстве, ходила в музеи и много читала мне. Она многому меня научила, когда я был ещё ребёнком. Ещё она хотела научить меня играть на пианино, но в то время я хотел заниматься футболом. Сегодня я немного жалею об этом.
Вы остались верны искусству и после того, как Ваш первый опыт в футболе закончился преждевременно.
Да. С 13 до 15 лет я жил в футбольной школе-интернате в льежском «Стандарде», после чего вернулся домой и изучал бухгалтерский учёт. Через два года я сменил профессию, поскольку мне не хотелось сидеть сложа руки и записывать данные. Затем я занялся историей искусств, первые две недели на испытательном сроке. И это было прекрасно! Учительница сама была художницей и привила мне страсть к этому увлечению. Я изучал искусство в течение трёх лет. Мы посетили музеи в Лондоне и Париже, это было прекрасное время.
Что Вас так сильно увлекло?
Был уже какой-то опыт пробуждения. В Саарбрюккене была выставка о войне. Одно из изображений представляло собой большое белое полотно с единственной черной линией. Что это означает? Работа принадлежала человеку, который пережил обе мировые войны и потерял всю свою семью и друзей. Он был чёрной линией, и вокруг неё ничего не было. Все мёртво и всё пусто. Это произвело на меня большое впечатление. Понимая искусство я многое узнал об истории, политике и о нас, людях. Особенно мне нравятся современные работы. Кубизм и уличное искусство, например, очень люблю граффити. Я тоже дитя улицы, и стал таким большим. В настоящее время я много читаю и узнаю об архитектуре. Всеобщее искусство меня просто волшебным образом привлекает. Я могу открывать для себя искусство повсюду. Например, в футболе.
В чём это выражается?
Стадион и тысячи болельщиков на трибунах – это образы, которые говорят о многом и вызывают у нас много эмоций. Искусство должно пробуждать в нас нечто, оно должно нас трогать. Когда я вижу, как Лионель Месси играет в футбол, то это тоже является искусством. У него свой почерк, уникальная манера обращения с мячом. Всё это может быть искусством.
С кем Вы разделяете эту страсть?
К сожалению, очень трудно говорить об искусстве с людьми, которые не понимают его гораздо глубже. Искусство не всегда открывается само по себе. С молодым поколением, которое сидит в социальных сетях и часами сидит со своими мобильными телефонами и игровыми приставками, это становится всё труднее.
Вы пробовали себя как художник?
Когда я был помоложе, я рисовал. Но когда появился первый ребенок, времени для этого, к сожалению, осталось мало. Но я много читаю. Быть может, однажды я снова начну рисовать.
Простой мальчик из городка Лавашери в Арденнах, который любит искусство и становится профессиональным футболистом ...
На самом деле, иногда друзья говорят мне, что я нетипичный. Очень отличаюсь от других. Но я просто делаю то, что люблю, как, надеюсь, делают и все люди. В футболе хобби превратилось в мою работу. Хотя я пришёл к этому не сразу. До 20 лет я ходил в школу и работал в обычном режиме. За исключением двух лет в Льеже, я вёл вполне обычную жизнь. Кино, вечеринки, друзья, работа и, прежде всего, футбол.
Считаете ли Вы сегодня преимуществом то обстоятельство, что вы работали почтальоном и на фабрике?
Да, конечно. Тогда я наслаждался временем. А когда я подписал профессиональный контракт с «Брюгге» в январе 2011 года, я всё ещё работал складским работником в фирме Autover, производителе автомобильных стёкол. Я зарабатывал 1200 евро в месяц, играл в футбол в третьем дивизионе и жил с мамой. И это было нормально. Потом был «Брюгге», затем «Пари Сен-Жермен», и вот теперь дортмундская «Боруссия». Думаю, что я могу оценить, какую жизнь сегодня я веду. Я зарабатываю намного больше денег. Но это не изменило всё к лучшему.
А что изменилось?
То, что я ценю в жизни больше всего, так это проводить время с семьёй и с друзьями. Я не особо люблю быть в центре внимания. В прошлом у меня даже были трудности со славой. Мне пришлось научиться справляться с популярностью и запросами людей, и я уехал. Это было очень сложно, когда я больше не мог спокойно посидеть в пабе и поговорить с друзьями. Я не жалуюсь, поймите меня правильно, но быть профессиональным футболистом иногда означает пожертвовать всем этим. Я из села с населением в 500 человек, в следующем городе было несколько тысяч жителей. Все тебя знают и все с тобой хотят поговорить. И всегда о футболе. Для меня это было слишком однообразно. Я не просто Томас Менье, футболист. Но также Томас Менье, человек, у которого есть друзья и у которого есть своя жизнь.
Насколько сложно было Вам переехать летом в другую страну и видеть только тренировочные площадки и свою квартиру из-за ограничений, связанных с коронавирусом?
Лично для меня мало что изменилось. Живешь как профессиональный футболист, так и живёшь: дома, на тренировке, в гостинице, на игре. И так, год за годом, все одиннадцать лет. Моей жене и, прежде всего, нашим троим мальчикам это становится труднее, они скучают по школе, детскому саду и по встречам с друзьями. Это происходит во всех семьях.
Ключевое изменение: что изменилось для Вас, как для футболиста, когда Ваш тренер Жорж Ликенс сказал вам в 2012 году, что с этого момента Вы должны играть правого защитника?
Я до сих пор ясно помню эту ситуацию. Мы стояли рядом друг с другом на лестничной клетке. Наш правый защитник был травмирован, а замены у нас не было. Как нападающий я не котировался, и это был мой единственный шанс сыграть. Думаю, что он выбрал именно меня, потому что я был самым младшим и не мог сказать «нет». Мы играли против клуба «Маритимо» из Фуншала в Лиге Европы, я хорошо сыграл и тогда был счастлив выйти на поле. Но я всегда буду жалеть об этом.
Почему?
Я не хотел быть правым защитником. Я считал себя нападающим, творческим человеком. Я хотел забивать голы, делать разницу в игре. Защитником у меня была хорошая карьера игрока национальной сборной, я играл в топ-клубах в Париже, а теперь и в Дортмунде. Как нападающий, наверное, я не добился бы большого успеха. Но мне пришлось отказаться от мечты стать атакующим игроком. Какой ребёнок будет носить майку правого защитника? Мы же хотим шоу, голов, дриблинга. Тогда я этим очень помог команде, хотя и сознательно. Если бы я мог вернуться в прошлое, то я бы сказал Ликенсу «нет». Просто для того, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. (смеётся)
Вы спрашивали Эдина Терзича, выпустит ли он Вас как нападающего?
Нет, Эрлинг Холанд в ударе, и он в хорошей форме. Ему я дам небольшое предпочтение.
Фанаты «Брюгге» дали тебе, любителю искусства, прозвище «Ла машина». Что это имя значит для тебя?
Звучит жестко! Но я знаю, откуда это взялось. Я не только футболист, я ещё и хороший атлет. Я могу бегать без остановки часами. В ПСЖ у меня всегда были лучшие показатели физической подготовки в беге, в спринте и в ускорении. 13 километров за игру – для меня это не проблема. Я не очень талантлив, но я очень много работаю.
Товарищи по команде высоко ценили ваше безупречное отношение к делу. Вы отдадите все силы тренировке и потребуете этого также от других?
Да, таково моё отношение к делу. Иногда я думаю, что могу расслабиться. Но я не такой. Если я что-то делаю, то делаю это на все 100 процентов. Даже на тренировках. Мои коллеги иногда жалуются, когда я усложняю им жизнь. Но вот как это работает у меня. У меня нет щадящего режима.
Я бы сказал, что у некоторых Ваших коллег такого отношения нет.
Я не сдаюсь и не люблю проигрывать, поэтому становлюсь более шумным. Есть парни, которые не выкладываются на тренировках на все сто. Но это их путь, и для них это в порядке вещей.
Когда Вы приехали в Дортмунд, Вы бредили стадионом и болельщиками, а в ПСЖ Вы увидели этот сумасшедший дом в Лиге Чемпионов в качестве гостя. Насколько Вам неприятны эти игры без зрителей?
Как и всем фанатам, как и всем игрокам по всему миру. Я выбрал Дортмунд, потому что хотел почувствовать эту футбольную культуру. Когда я был в городе впервые, я, должно быть, видел 50 машин с наклейками BVB на задней части. Люди здесь без ума от футбола. У Парижа тоже есть свои отличные и преданные поклонники, но на трибунах также сидят актёры, певцы и звёзды эстрады. Здесь, в «Боруссии» или в Англии, чувствуется, что люди живут футболом. Я искал именно это. Когда поступил запрос от «Боруссии», мне долго думать не пришлось. Я не могу дождаться, когда фанаты вернутся на трибуны. Мы всегда были такими, и несколько дней назад это было очень заметно.
Почему?
Мы сидели за видеоанализом, и тренеры показали нам отрывки матча с «РБ Лейпцигом», которая закончилась со счётом 3-3 в декабре 2019 года. Когда был забит гол и стадион взорвался, мы все сидели в затемненном видеозале, смотрели друг на друга. и были мурашки по коже. Надеюсь, что однажды это снова произойдет.
В конце концов, это привилегия, что Вы всё ещё можете заниматься своей профессией. Считаете ли Вы правильным, что профессиональным футболистам разрешают продолжать играть?
Да. Без фанатов практически нет никакого риска. В нашей группе около 30 человек, мы работаем на свежем воздухе. На данный момент у нас в Дортмунде было три случая заражения коронавирусом. Это доказывает, что мы к этому подходим со всей ответственностью. Клуб делает всё возможное, чтобы помочь игрокам и их семьям. А мы, игроки, избегаем всего, что может быть опасным. Футбол имеет право продолжать свою деятельность.
Что Вы думаете о чемпионате Европы летом, который пройдёт в 12-ти разных странах?
Честно говоря, я об этом не думаю. УЕФА необходимо найти место, где могут проходить все матчи. Я думаю об этом регионе, о Вестфалии и Рейнской области. Где ещё в Европе так много стадионов и тренировочных площадок на единицу площади? Мы могли сыграть в Дортмунде, Гельзенкирхене, Бохуме, Леверкузене, Кёльне, Дюссельдорфе, Менхенгладбахе. Это были бы идеальные условия, и я не могу придумать более подходящего места, где были бы самые высокие стандарты качества. Обидно, что болельщикам, наверное, не разрешат ходить на стадионы. Подождём и посмотрим, но мы должны уважать решения УЕФА.
До Евро ещё полгода. Каков Ваш личный вывод о первых шести месяцах игры в «Боруссии»?
Прежде всего, я должен сказать, что я доволен большим количеством игр, в которых мне приходилось участвовать. Начинать мне было очень сложно. Я не играл в футбол 7 месяцев после того, как во Франции всё было закрыто из-за коронавируса. О футболе не забываешь, но после такого длительного перерыва без соревнований мне потребовалось время, чтобы вернуться на свой уровень. Не хватало фитнеса, ритма, чувства мяча. Сначала готовность у меня была не более 75 процентов. Были дни, когда у меня были большие сложности на тренировках. Я даже не знал, что со мной не так. Тем не менее, мне давали много играть, поскольку Люсьен Фавр мне очень доверял.
В начале сезона игра команды в обороне была очень хорошей.
До Рождества мы сыграли восемь раз «на ноль»! Но мне не хватает хороших показателей впереди, я недостаточно хорошо играл в нападении. Как защитник, в такой команде, как «Боруссия», я должен больше играть в нападении. Всего лишь гол и одна голевая передача. Я разочарован, и, наверное, Вы тоже. Надо играть лучше. Игра с «Майнцем», в которой я забил гол и заработал пенальти, была, наверное, моей самой лучшей игрой. Все необходимые ощущения вернулись, у меня стало больше уверенности в себе и больше резкости в действиях. Но я всё ещё не на все 100 процентов готов. Я должен стать Томасом Менье, которого все ожидают. Я должен работать над собой, я сам это знаю, потому что дело не в том, чтобы просто подыгрывать. Я хочу идти вперёд и помогать команде.
Я заметил эти колебания производительности, хорошие фазы с плохими играми. Вы забили 7 голов и сделали 12 передач в 44 играх за сборную Бельгии и набрали 35 очков в 128 играх в Париже. Вы ещё не показали это умение с «Боруссией». И такие шансы были!
С ужасом вспоминаю тот момент в матче на Суперкубок в Мюнхене, когда я пробил по пустым воротам. Я посмотрел повтор 30-40 раз и рухнул на диван. Как я мог промахнуться? Обычно я делаю это с закрытыми глазами! Дело в том, что моя уверенность исчезла. Мне пришлось начать с основ и перестраивать свою игру. С начала года я чувствую себя гораздо лучше. Я твёрдо верю, что вернусь на свой прежний уровень.
На поле Вы рабочая лошадка и эмоциональный игрок. Вам не хватает поддержки фанатов?
Мне лично нужна эта атмосфера, чтобы работать с максимальной отдачей. И, очевидно, что команде тоже. Нам очень не хватает этих десяти процентов. «Боруссия» не проигрывала дома целую вечность, и вдруг мы проиграли Кёльну и Штутгарту. Это была катастрофа, и этого быть не должно. Мы снова должны стать большой силой на собственном стадионе. Если у соперников в календаре значится выездная игра в Дортмунде, то они должны провести красную черту. Что тут ничего не добьёшься, и надо ещё раз показать эту силу и агрессию. Мы не должны проявлять милосердие.
Давайте рассмотрим последние матчи. Что пошло не так?
В матче против Майнца ещё до перерыва мы должны были вести со счётом 4-0. Но даже после пропущенного мяча мы должны были побеждать. В Леверкузене мы вроде вышли на победный курс, но в какой-то момент сломались. В матче против Менхенгладбаха мы временами играли очень хорошо. Но затем счёт стал 2-2. И на этом для нас всё закончилось. Во многих матчах нам не хватало стабильности на протяжении всех 90 минут.
Вы опытный игрок. Каковы Ваши объяснения?
Мы должны использовать первый же шанс. Тогда игры пойдут иначе. Поэтому с первых минут надо действовать так, чтобы другого победителя не было.
Не хватает воли к победе?
Нет, у команды есть. Мы создаём достаточно голевых моментов и играем качественно. Но иногда появляется неуверенность. Мы водим мяч вокруг ворот, вместо того, чтобы бить по ним. Мы снова должны быть больше похожи на «убийц», о чём мы говорим каждый день. Теперь мы тоже должны это показать. Нам не хватает буквально немногого.
Нравится ли Вам более агрессивный стиль игры Эдина Терзича?
Для меня более интенсивный прессинг не означает большей агрессивности. Для меня быть агрессивным, значит запугивать соперника. Выигрывать в дуэлях 50 на 50. Чтобы показать, кто в доме хозяин. Нам как раз этого и не хватает: мы должны больше доминировать в игре и всеми возможными способами влиять на неё в свою пользу.
Единственная таблица, в которой лидирует «Боруссия» - это таблица честной игры.
Это очень важный момент. Я не хочу никого отправлять в больницу. Но мы можем причинять сопернику боль. Эмре Джан - хороший пример, он всегда разумно агрессивен. Мне нравится его темперамент. Он похож на питбуля на поле. Нам это очень нужно. И все в принципе знают, что нужно делать. Послание Эдина Терзича в том, что всё зависит от того, как Вы это делаете. Полный уверенности. Неуступчивый. И над этим надо работать.
Терзич говорит: сначала менталитет, а только потом талант.
Не каждый может быть сволочью на поле. У Джейдона Санчо и Джио Рейна совершенно другие сильные стороны, они берут на себя разные задачи. Но в лице Эмре, Томаса Делейни, Матса Хуммельса, Мануэля Аканджи и меня на поле есть много хороших сволочей. Мы должны быть цепными псами, которые прикрывают тыл для атакующих игроков. Тогда вместе мы будем сильны.
Вы стали чемпионом и обладателем кубков Бельгии и Франции. Удастся ли это и в Германии?
Взгляните на наш состав! «Боруссия» Дортмунд - один из лучших клубов Европы. Наша цель должна заключаться в том, чтобы выигрывать хотя бы один титул каждый год. Суперкубок, Кубок Германии, Бундеслига. И четвертьфинал в Лиге Чемпионов. Я амбициозный человек и уверен, что смогу чего-то добиться с «Боруссией», как минимум, в ближайшие 4 года.
А что мы увидим потом? Томаса Менье как нападающего или как художника?
Если здоровье позволит, то я хотел бы за год или два до выхода на пенсию снова поиграть на позиции нападающего, быть может, во втором или третьем дивизионе в Бельгии. Это связано с приятными воспоминаниями о прошлом, и тогда я снова почувствую себя молодым.
Блиц-опрос: или, или...
Килиан Мбаппе или Эрлинг Холанд?
Это два очень разных игрока. Килиан до сих пор играет в футбол, как и в десять лет. Он даже не думает, всё делает инстинктивно и позволяет своему таланту быть впереди себя. Эрлинг же действует гораздо более зрело. Он менее талантлив, но очень много работает. Он также может достичь мирового класса. Если бы я был президентом клуба, я бы подписал их обоих.
Оборона или нападение? Атака.
«Принценпарк» или «Сигнал Идуна Парк»? «Сигнал Идуна Парк»
Светлое пиво или красное вино? Светлое пиво
Энди Уорхол или Христо? Энди Уорхол
Автомобиль или гоночный байк? Мне нравятся оба, но, к сожалению, я на автомобиле езжу намного чаще.
Аксель Витсель или Торган Азар? Оба!
Красные дьяволы или жёлтая стена? Это очень сложно. Как только на стадионе появятся зрители, обязательно скажу, что «желтая стена». А пока красные дьяволы.
